ВАСИЛИЙ РОСТИСЛАВИЧ

[Василько] (ок. 1060/65–1124), кн. теребовльский, сын тмутараканского кн. Ростислава Владимировича († 3 февр. 1067), старшего внука киевского кн. Ярослава Владимировича Мудрого. Матерью В. Р. была, вероятно, Ланка (Анна), дочь венг. кор. Белы I (1060–1063). В. Р. и его старшие братья Рюрик и Володарь после смерти отца с нек-рых пор находились на содержании своего дяди волынского кн. Ярополка Изяславича (1077–1086), к-рого Володарь и В. Р. неудачно пытались в 1084 г. вытеснить из Владимира. Киевский кн. Всеволод Ярославич (1078–1093) поддержал Ярополка, выделив, однако, Ростиславичам юж. часть владений последнего — В. Поднестровье (буд. Галицкая земля) с городами Перемышль, Звенигород и Теребовль. Эти владения были закреплены за Володарем и В. Р. (Рюрик умер в 1092) на общерус. княжеском съезде в Любече в 1097 г. Тем не менее эти земли стали объектом притязаний со стороны др. дяди Ростиславичей — нового волынского кн. Давыда Игоревича, к-рый с согласия киевского кн. Святополка Изяславича (1093–1113) в нояб. 1097 г. захватил возвращавшегося из Любеча В. Р. и ослепил его. Такая казнь, служившая в Византии обычным способом отстранения от власти политических соперников, на Руси не употреблялась и вызвала возмущение в княжеском семействе. По настоянию кн. Владимира Всеволодовича Мономаха, а также черниговских князей Давида Святославича и Олега Святославича Давыд Игоревич был лишен Волыни.

И все-таки слепота, видимо, рассматривалась как препятствие для княжеского правления, т. к. на том же княжеском съезде 1100 г., на к-ром у Давыда отняли Волынь, В. Р. было предложено отдать Теребовль и жить либо у брата Володаря в Перемышле, либо в Киеве. Ростиславичи не подчинились этому требованию, а кн. Владимир Мономах воспротивился силовому решению вопроса, так что В. Р. сохранил свои владения до конца жизни. Положение Ростиславичей, и В. Р. в частности, все время оставалось шатким: не имея союзов ни с Польшей, ни с Венгрией, они были вынуждены лавировать между Киевом и Волынью.

Помимо собственно летописных известий в ПВЛ судьба В. Р. отразилась в особом сочинении — Повести об ослеплении Василька Теребовльского, написанной неким Василием, непосредственным свидетелем и участником событий, и включенной в ПВЛ под 1097 г. (впрочем, по мнению М. X. Алешковского, Василий являлся одним из редакторов ПВЛ в целом). Повесть рисует В. Р., с одной стороны, невинным страдальцем, оклеветанным Давыдом перед Святополком, а с др.— бескомпромиссным поборником Русской земли, ее защитником от поляков и половцев, строившим даже планы присоединения к Руси болг. земель по Дунаю («хотел есмь переяти Болгары Дунаискые»). Повесть рассказывает, что В. Р., смиренный страданием, признал эти планы проявлением властолюбия и гордыни, а свое ослепление — Божиим наказанием («яко на мя Бог наведе за мое възвышенье»). Нарушение крестоцеловальной клятвы, игравшей ключевую роль в оформлении междукняжеских договорных отношений, автор Повести считает непростительным преступлением перед Богом. Вел. кн. Святополк, преступивший крестоцелование к Ростиславичам, терпит сокрушительное поражение от их войск в битве, во время к-рой «мнози человеци благовернии видеша крьст, над Васильковы вой възвышься вельми». В то же время автор Повести упрекает В. Р. за кровавую месть, причем не только потому, что она затронула и невинных (избиение жителей принадлежавшего Давыду Игоревичу г. Всеволожа), а потому, что этого вообще «не бяше лепо створити, да бы Бог отместник был», со ссылкой на завет прор. Моисея Израилю (Втор 32, 41–43). По предположению А. А. Шахматова, Василий был священником, возможно духовником В. Р. Сведения о церковном почитании В. Р. отразились только в уникальном указании Кайдаловских святцев (кон. XVII в.(?) или 1868 г.) о памяти В. Р. 25 авг.